Дело было так. Пир. Вечерело.
Саломее скучно. Тетрарх Ирод, мамкин несвежий кавалер, глаз с нее не сводит. Начальник охраны, весь в мускулах на голое тело в сбруе, вздыхает и предлагает всякое. То есть вокруг нежной девы сплошное тупое жлобье, даже отдаться некому.
- Так так. А это у нас кто? - спрашивает Саломея.
Некий симпатичный бледный мужчина. Видно, что плохо кушает, сразу хочется нафаршировать его борщом и жареной курочкой с картошкой пюре, чего такой худой-то. В глазах неземная тоска. Говорит загадочные вещи, но понятно, что умненький. Девственник. Зовут Иоанн (Иоканаан), потом допишут - Креститель.
Этими вводными любая женщина заинтересуется, согласитесь.
- Можно вас получше разглядеть, уважаемый? - робко спрашивает мужчину Саломея. Она договорилась с начальником охраны на доступ к святому телу, взамен пообещав швырнуть в него цветком розы из своих носилок, как будет проезжать мимо.
- Нет, нельзя, - отвечает Иоанн.
- А потрогать? Волосы хотя бы можно ваши потрогать?
- Нет.
- А поцелуйчик?
- Гражданка, подите прочь, что вы себе позволяете. Вы ж блудница, да и мать ваша тоже эээ мягко говоря непостоянна.
В этот момент начальник охраны соображает, что ему не обломится и свершает роскомнадзор.
Все мужики козлы, понимает Саломея.
- Совсем уже обалдели, - возмущается тетрарх. - У нас тут мероприятие с распитием и танцами, а на полу труп лежит. Что за безобразие.
Кстати, о танцах.
- Саломея, станцуй для меня, пожалуйста, - просит Ирод.
- Нет настроения.
- Один танец, ну что такое.
- Не хочу.
- Танцуй!
- Нет.
- ТАНЦУЙ ДЛЯ МЕНЯ, САЛОМЕЯ!
И так по кругу двадцать минут. Ирод срывается на крик. В седьмом ряду партера просыпается женщина и бормочет: господе, да пусть она уже станцует.
- Любой каприз, Саломея! - идет ва-банк тетрарх.
- Прям вообще любой, да? Обещаешь?
- Любой. Даже если это будет полцарства.
- Ладно.
Идеальный человек в стрингах, который изображает Саломею, танцует под Мэрлина Мэнсона танец семи покрывал (не спрашивайте).
- Вах! - говорит Ирод.
В седьмом ряду партера наблюдается некоторое оживление. Потому что и правда - вах.
Гомосятина и пошлость, - пишут на форуме впечатлительные беременные одноногие старушки на фоне иконостаса. Да сами вы гомосятина и пошлость, - отвечают им. Таких мелких трусиков со стразами себе даже инстаграмные эскортницы не позволяют! Какой вам инстаграм и театр, гниды невежественные, сидите в своем мухосранске, читайте советские газеты. Запретить! Разврат, фу, провокация, куда смотрит мединский. Откровение, волшебство, гениально, блестяще! Нудятина и второсортность! Да чтоб вы понимали вообще, это великое произведение, самая лучшая постановка, дом-2 - ваш потолок, неучи. Развели тут пидрасню, хотите чтоб было как на украине?
В общем, околотеатральные срачи куда увлекательней околополитических.
От себя могу сказать, что не понимаю. Не понимаю, что за люди разглядывают в драматическом актере Д. Бозине, убедительно играющем Саломею, гомосятину и пошлость. Бозин - он же витрувианский человек Леонардо да Винчи. На сцене не мужчина, а само совершенство, золотое сечение, безупречная статуя. Также замечу, что актеру Бозину с канонической земной оболочкой в ноябре исполнится 46 лет, а ты все еще жирная.
Что-то я отвлеклась.
Итак, Саломея напоминает тетрарху про данное им обещание и просит свою награду - голову Иоанна на серебрянном блюде. Тетрарх сопротивляется и мучается, но все же исполняет обещанное.
- Ну вот сейчас и поцелуемся, а то ишь, - говорит Саломея и при всем честном народе лобызает мертвые губы.
Ирод шипит, чтобы эту отвратительную женщину немедленно убили. Стражи давят Саломею щитами.
Это было краткое описание одноактной пьесы Оскара Уайльда в постановке Романа Виктюка. Но все самое интересное я умолчала. Вот подите сами и поглядите!
Вдохнуть, заворожиться и выдохнуть. 2 часа 15 минут.
